В решении США о выходе из дипломатического диалога с Россией по Сирии есть смысл: в ситуации, когда дипломатии привержены только США, совместных проектов быть не может. Интерес администрации Обамы к сотрудничеству с Россией строился на одной фундаментальной посылке: сирийский конфликт не имеет военного решения и может быть урегулирован лишь политическими средствами. Действительно ли Россия разделяет эту посылку – это было и остается предметом многих споров в Вашингтоне. Серьезные сомнения и скептицизм высказывались со всех сторон политического спектра. Сегодня агрессивное поведение России в Сирии подтверждает правоту скептиков. В Вашингтоне растет убежденность в том, что Россия, на самом деле, не хочет политического решения сирийского конфликта, а вместо этого всерьез намерена двигаться к военному решению. При таком понимании – а это понимание основывается на поведении России – для США нет никакой пользы в том, чтобы участвовать в бессмысленном процессе, которым, по всей видимости, манипулирует Россия.
Аргументы, которыми министр Лавров обосновывал обострение в Сирии – что США не провели размежевание между экстремистами и умеренной оппозицией, – представляются американцам ложными. Режим прекращения огня задумывался для того, чтобы умеренные повстанцы могли дистанцироваться от экстремистов. Он был прелюдией к размежеванию, которое подорвали действия России. Теперь, когда Россия, по всей видимости, собирается вынудить всю сирийскую оппозицию перейти в лагерь экстремистов и, таким образом, дать себе и режиму возможность атаковать любые силы оппозиции без разбора, использование ею насилия резко ухудшило перспективы политического урегулирования и нанесло серьезный урон отношениям с США. Это ведет к дальнейшей радикализации оппозиции и в конечном итоге заведет Россию в ту самую сирийскую трясину, о которой говорил в свое время президент Обама.
Важно отметить, что у Соединенных Штатов долгая история трудных отношений с Сирией, которую они считают одним из своих стратегических противников на Ближнем Востоке. Сирия, например, единственная страна, которая попала в первое издание списка государств – спонсоров терроризма в 1979 г. и остается в нем по сей день.
Президент Обама изменил условия деятельности США в регионе, отвергнув подход своего предшественника, так как он оказался неэффективным для обеспечения американских интересов и безопасности. Вместо этого США стали более активно делать упор на дипломатию, что вылилось в успешное соглашение с Ираном, остановившее его стремление к обладанию ядерным оружием. Кроме того, глобальные изменения, в том числе сдвиги на энергетических рынках и снижение американской зависимости от ближневосточной нефти, открыли возможности для пересмотра условий деятельности США в регионе. И, наконец, крупномасштабные события типа восстаний в арабских странах и связанные с ними потрясения поставили новые задачи для политики США на Ближнем Востоке. Для большинства правительств стран региона отношения с США по-прежнему будут иметь решающее значение, и это аналогичным образом оценивается в Вашингтоне.
Администрация Обамы поначалу стремилась улучшить отношения с режимом Башара Асада. Когда в марте 2011 г. в Сирии начались мирные протесты, администрация Обамы реагировала довольно медленно. Влиятельные политические деятели призвали президента Асада провести необходимые политические реформы. Лишь после нескольких месяцев набирающей силу протестной активности и роста насилия со стороны режима в августе 2011 г. президент Обама назвал президента Асада нелегитимным и заявил, что для него настало время уйти в отставку.
Несмотря на заявления президента, поддержка Соединенными Штатами восстания в Сирии носила ограниченный характер. США выступали против милитаризации конфликта. Вашингтон пошел лишь на ограниченное признание отдельных акторов среди оппозиции. США решительно выступали против экстремизма на религиозной почве и действий, которые ставят под угрозу территориальную целостность Сирии. США также последовательно поддерживали усилия по достижению согласованного урегулирования сирийского конфликта с сохранением государственных институтов.
Несмотря на эскалацию насилия, США стремились сдержать и смягчить локальные, региональные и глобальные последствия сирийского конфликта. Американскими политическими целями были и остаются обеспечение согласованного политического перехода, гарантирующего целостность и стабильность Сирии, обеспечение условий для эффективного и законного управления страной сирийцами, ликвидация террористической угрозы со стороны ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры» (запрещенные в России организации. – «Ведомости»), создание условий, которые будут способствовать безопасному возвращению всех внутренне перемещенных лиц и беженцев, послевоенное восстановление Сирии (США, кстати, являются единственным крупным поставщиком денежных средств для гуманитарной помощи сирийцам). Вашингтон считает, что эти цели несовместимы с сохраняющейся ролью Асада в политической жизни Сирии, и продолжает работать в рамках международных структур для обеспечения смены власти с учетом интересов и признания законности всех элементов сирийского урегулирования.
Официальным лицам в Вашингтоне трудно оценивать действия России кроме как ставку на военное решение сирийского конфликта, даже если российские чиновники пытаются переложить вину за последние события на США. В Вашингтоне считают Россию виновной в том, что в Сирии происходят военные преступления и преступления против человечности, бомбежки гражданских объектов и блокада гуманитарной помощи, – и это не менее разрушительно для американо-российских отношений. На этом нельзя построить продуктивную дипломатию. Поэтому США отказались от переговоров с Россией и будут принимать меры, которые отражают новый консенсус в отношении российских целей в Сирии.
Автор – профессор по исследованиям Ближнего Востока Колледжа Смита, старший научный сотрудник Института Брукингса (США), эксперт Международного дискуссионного клуба «Валдай»