Спустя два года после начала кризиса ощущения россиян и их оценка происходящего с ними и со страной, похоже, вернулись на уровень осени 2014 г. – жители страны адаптировались, и кризис уже не воспринимается ими так остро. К такому выводу пришли сотрудники Института социологии РАН на основе данных пятой волны мониторинга социальных настроений.
Спад уровней тревожности, озабоченности, скепсиса особенно заметен на контрасте с весной 2016 г., когда после очередного скачка курса рубля и цен заметно выросли пессимистичные ожидания и критические оценки происходящего в стране. Сейчас людей, которые видят какие-либо перемены к лучшему, стало больше (30% против 19% в марте 2016 г.), а к худшему – меньше (хотя их все еще 51%). В менее мрачных тонах люди видят и будущее: 8% говорят, что их материальное положение уже улучшилось, а почти каждый четвертый (24%) ждет улучшений в ближайший год.
Улучшились и оценки степени напряжения в обществе. В период с марта 2015 г. по март 2016 г. усиление напряжения отмечали 61– 64% населения. В октябре доля тех, кто отмечает рост напряжения, снизилась до 52% (самый низкий показатель на фоне двух последних кризисов).
Новая нормальность в массовом сознании
В дихотомии «стабильность – перемены» россияне по-прежнему ставят на стабильность, но здесь появилась новая динамика. Доля требующих перемен последовательно сокращалась с конца 1990-х (69% в 1999 г.), а доля требующих стабильности (31% в 1999 г.), напротив, росла, сравнялись они примерно в 2004 г. и продолжили расходиться. В 2008 г. был всплеск активности желающих реформ – 45% против 55% за стабильность, в 2012 г. выбор стабильности стал подавляющим (72%).
В последние полгода тенденция переломилась. Сейчас стабильности хотят 61% россиян, а перемен – 39%, и важнее самих цифр мотивы такого выбора. Если в конце 2000-х большинство не хотело перемен, поскольку было в общем довольно политикой Путина, то сейчас ключевое объяснение добровольного отказа от перемен – страх, что они приведут не к лучшему, а к худшему. Доля удовлетворенных политикой властей и потому противящихся переменам россиян сократилась за последние восемь лет в 1.5 раза – с 30 до 19%.
Мотивы тех, кто хочет перемен, могут быть весьма разными: это и несогласие с предлагаемым властью социальным контрактом, и обеспокоенность будущим детей и внуков, понимание иллюзорности декларируемой стабильности в отсутствие долгосрочных горизонтов планирования, перечисляет один из руководителей исследования Владимир Петухов, жизнь в растянувшемся на годы «дне сурка» разочаровывает активную часть общества. Такая структура симпатий и антипатий делает образ ближайшего будущего очень неопределенным, решающее значение для формирования этого образа будет иметь изменение позиции тех, кто боится перемен к худшему, – и реакция элит на такое изменение.